Ознакомительная версия.
Его мысли прервал тычок кулака в спину, сдобренный грязным ругательством, после чего они пошли в сторону выхода из дворца.
Тротуары то тянулись к солнцу, то устремлялись вниз, на самое дно города. Когда они преодолели третий спуск, вывески на домах и магазинах приобрели мрачный вид. Буквы перемежались брызгами красной краски, наверняка изображающей кровь, под деревянными табличками были приколочены человеческие кости. У дверей стояли мрачного вида молодцы, все как один в кожаных фартуках и с тяжелыми мрачными взглядами. Было такое чувство, что этих ребят родила одна мать. Они провожали процессию пристальными взглядами. Лишь изредка кто-то из них снисходил до того чтобы открыть рот и лениво произнести:
– Заклеймить – семьдесят грошей, отсечь палец – девяносто, выпороть – сто.
На эти реплики бабка глумливо смеялась, показывала язык и шепелявила:
– Поздно, касатик, к Урсу я их веду, к братцу. Хе-хе!
Палач презрительно сплевывал на землю, словно одно упоминание об Урсе возмущало их до глубины души.
Пройдя до конца улицы, они уперлись в кирпичную стену. Один из проемов стены, ранее бывший окном, оскалился зубцами разбитого стекла. Кругом чернели заросли кустарника и валялись кучи мусора, в которых Юра заметил копошение. Бабка остановилась и сделала вид, что задумалась.
– Ты что, старая, забыла, куда идти? – крепыш подозрительно нахмурился.
– Нет, родной, думаю, как дорогу сократить. Через заброшенный склад Мрата Кожевника пойти или обогнуть?
Юра решился действовать. Или сейчас, или никогда.
– Коли пока бабка думает, может, дадите возможность отлить?
Усатый дернул его за руку.
– Терпи. Заклеймим, потом помочишься.
– Да я и так терпел сколько, – Юра придал жалость своему голосу. – Не могу больше, боюсь обмочить штаны.
– Ну так мочи, – усатый расхохотался.
– Не по-людски это, сынок, – бабка покачала головой. – Помогли бы касатику, ведь позеленел ажно от натуги. Подержали хотя бы, что ли?
Крепыш зыркнул на старуху, а вслух сказал:
– Ладно. Глум, развяжи ему руки, но глаз не спускай!
Усатый, тихо ругаясь, принялся разматывать узлы.
– Что, мне прям здесь, что ли, мочиться?
Крепыш посмотрел по сторонам:
– К кусту повернись просто и все.
Когда одна рука освободилась, Юра молниеносным движением нанес удар в нос усатому конвоиру. Голова солдата запрокинулась, и на парня брызнули капли горячей крови. Он присел на корточки и коротким ударом в висок отправил стражника в тяжелый нокаут. Вскочив на ноги, Юра обернулся, чтобы нанести удар ногой крепышу, и с удивлением заметил, что тот лежит бездвижный на земле. Над ним склонилась старуха.
– С ним все в порядке? – с ложной заботой в голосе спросил парень.
Фигура в сером плаще повернулась к Юре, тонкие пальцы откинули надвинутый глубоко на лицо капюшон, и из-под глубоких морщин на него глянуло знакомое лицо.
– Зерея? – неуверенно спросил он. – Но откуда?.. И как?..
Вместо ответа девушка схватила его за руку и словно выплюнула:
– Бежим!
Дважды повторять не пришлось. Перешагнув через лежащего крепыша, они побежали налево от тупика.
Эта пара представляла собой странное зрелище. Впереди неслась девушка. На ее молодом лице были видны морщины, на ветру развевались плащ и темно-русые волосы. Вслед за ней бежал парень. Его одежда была помятой, на рукаве виднелись брызги крови, а правой рукой он пытался размотать веревки с левой.
– Тут налево, – выпалила Зерея, когда они приблизились к разветвлению в конце глухого проулка.
На их счастье, кругом не было ни души, иначе кто-нибудь обязательно крикнул бы стражу, и этот марафон мог закончиться в подвалах тюрьмы.
– Направо, – задыхаясь, сказала девушка.
Они вновь свернули, и, сильным рывком на себя, Зерея затащила Юру в какую-то дверь.
– Не отставай, – прошипела она и пошла по коридору. – Я сняла в этой гостинице комнату.
– Зачем? – недоуменно спросил Юра, но ответа так и не получил.
Некоторое время глаза привыкали к темноте, вскоре он начал различать темные силуэты предметов и дверей. Они дошли до конца коридора, где наверх уходила лестница. Быстрыми шагами девушка начала подниматься по ступенькам, Юра едва поспевал за ней. Три этажа остались позади. Лестница уперлась в площадку четвертого этажа, под самыми сводами крыши. Свернув в тесный коридорчик с низким потолком, Зерея толчком руки распахнула дверцу и буквально втащила ничего не понимающего парня внутрь.
Комната была убого обставлена. Кровать и стул, вот, пожалуй, все, что было в ней. Нет, не все. В углу стоял его рюкзак.
– Но как? – вырвалось у Юры.
– Заткнись, – просто ответила Зерея. – У нас мало времени. Возможно, за нами гонятся. Дай руку.
Девушка достала из-за пазухи амулет. Это был артефакт, подаренный ему принцессой.
Парень с готовностью протянул руку, чтобы взять предложенную вещицу. Вместо того чтобы отдать амулет, Зерея плотно прижала его к руке Юры и надавила. Что-то острое вонзилось в кожу, и он почувствовал, как кровь заструилась по его запястью.
– Что за черт? – выругался парень.
– Заткнись, – повторила девушка и надавила еще сильнее.
Боль усилилась. А дальше произошло нечто совсем невероятное. В метре от них вдруг задрожал воздух, сгустился и начал наливаться голубоватым сиянием. Сияние увеличивалось в размерах, пока не достигло овала высотой в два метра и шириной в метр. В середине овал принялся медленно меркнуть, и начали проступать очертания предметов. Сперва он подумал, что просто видит закрытую сиянием часть комнаты, но, присмотревшись, понял, что это совсем другое помещение. Стены из серого кирпича, кровать, накрытая балдахином, небольшой столик и два резных стула.
– Что это? – глаза Юры округлились от изумления.
– Портал, – отрывисто сказала Зерея.
– Но откуда у тебя…
– Оттуда, – многозначительно ответила девушка и кивнула на рюкзак. – Бери свои манатки, и драпаем. Портал стабилен всего минуту.
Но Юра продолжал стоять столбом. Тихонько выругавшись, Зерея подхватила с пола рюкзак и резким движением толкнула Юру в сторону сияния. У него на миг закружилась голова, мир перевернулся на триста шестьдесят градусов, и они очутились…
Глава XXI. Туда и обратно
Они очутились в просторной спальне. Грубые стены из серого кирпича закрывали гобелены со сценами охоты и баталий, в самом центре стояла огромных размеров кровать, накрытая розовым шелковым балдахином. Рядом с ней ссутулился столик, заваленный разными женскими побрякушками. По бокам стояли два резных стула. А в воздухе, наполненном тусклым солнечным светом, струящимся из распахнутого окна, витал слабый аромат знакомых духов.
Ознакомительная версия.
